Введение в проект: Католичество и православие
Сегодняшний мир со времени начавшегося кризиса 2008 года вошёл в стадию неконтролируемых событий. Происходящее в дальнейшем на Земле — это ускорение разрушительных тенденций во всех сферах среды и жизнедеятельности человека. Люди сколько угодно могут обольщаться надеждой на какой-то выход из этого, на чудо, на новую социальную идею, концепцию нового мирового порядка… Но этого не произойдет. Переходящее знамя кризиса с одних областей человеческих взаимоотношений на другие затрагивает совершенно разные сферы жизни: социальные, политические, политэкономические, экологические. И это будет происходить до вполне обозреваемого времени — времени воцарения антихриста. Если кто и знает возможные точки, на которые можно опереться и увидеть дальнейшие изменения или фиксацию событий на определенное время – это те, кто управляет процессами на Земле. Но эта сила за кулисами, эта сила скрыта от всех, о ней никто ничего не понимает и понимать не может. Если говорят о каком-то заговоре, то говорят что попало. Мировая катастрофа будет неумолимо надвигаться и возьмёт свое. «И будет … на земле уныние народов и недоумение».
Могут ли христиане и другие народы Земли, видя разрушительные события в мире, нарастающее всеобщее тревожное состояние, надеяться на то, что кто-то объяснит, как долго может это происходить, и есть ли этому причина. Для христиан и народов, живущих в христианской цивилизации, разумно будет предположить, что единственный серьёзный источник – это книга пророчеств «Откровение» Иоанна Богослова, адресованная сегодняшнему особому времени. Она может объяснить масштаб и глубину происходящего. Если говорить о множестве событий, которые на сегодняшний день могут возвещать астрологи, Нострадамус или кто угодно другой, то все-таки наиболее серьезный источник ответов о будущем для человечества должен находиться в том, именем кого и называется цивилизация, которая привела к состоянию, в котором находится современное человечество. Условно ее можно назвать христианской, потому что она начата от Рождества Христова, и Европа создала современную всечеловеческую цивилизацию. Не буддизм, не ислам, не еще какие-то другие мировые религии, под знаком которых развивались народы, не дали человечеству глобальную цивилизацию, достижения которой есть сегодняшний мир.
Скажем сразу: о необходимости изъяснения или толкования Апокалипсиса сегодня говорит, а скоро будет кричать воспламеняющаяся вокруг среда. Но мы не обнаружим какой-либо реакции официальной государственной церкви что католического, что православного христианства на вверенное им учение о последнем времени. И причина этому — в первую очередь, полное согласие и гармония с духом мироправителей, властями этого мира, находящимися в своем преуспевании и могуществе. Церковь, утверждая о своей преемственности от Христа и Апостолов, на деле оставила учение Христа и заменила его догматическим богословием, в котором мало что осталось от Евангельской вести. Оторванность от истины, единство церкви с властью лежит в начале её пути. Истинной сущностью для церкви того времени является не безоговорочное подчинение себя воле Божией, а угождение и соответствие имперской власти и тому вниманию, которое оказала империя к христианской вере. Посмотрим на результат, полученный в событиях, уходящих корнями в первые века после Апостольской веры.
Разницы между двумя церквями, западной и восточной, или католической и православной, при рассмотрении с Небес, то есть от Отца и Сына, вообще не существует. Что невозможно понять плотским умом; кто духовен – поймёт, остальным надо допустить, что это так, за неимением другого. Разница же, объясняемая богословами традицией, практикой церквей об особенностях в догматах, в обрядах, в устройстве церковного управления, дисциплине и канонах, – относится к человеческим постановлениям.
Создание вероисповедания официальной церкви шло в двух противоположных направлениях, но друг другу навстречу: истребление из учения Христа того, что мешает имперскому правлению и насаждение в Евангельское учение целого ряда учений греческих философов и позже неоплатоников. Здесь необходимо выделить подмену двух суть важных положений учения Апостолов для создаваемой имперской церкви. Подменив их, создаётся вакуум, который можно теперь заполнять. Первое — священство по чину Мелхисидека, а не по чину Аарона, которое Павел, противопоставляя, показывает его превосходство, в сравнении с Левитским священством. Второе — тысячелетнее царство со Христом, которое будет установлено после Второго пришествия Иисуса Христа. Первое является основоположением для Нового Завета, без него невозможно священнодействия для служителей. Второе можно было бы отнести к разномыслиям, до времени, пока не откроется, но оно является основополагающим для имперской церкви. То есть, если первое является основополагающим для церкви Христа, то второе — тысячелетнее царство Христа — имеет принципиальное основополагающее значение для церкви, которая вновь создается, для имперской церкви.
Вскроем суть священства Нового Завета, обратившись к первоисточнику.
Что говорит нам Слово о священстве Нового Завета? «Итак, если бы совершенство достигалось посредством Левитского священства, — ибо с ним сопряжён закон народа, — то какая бы ещё нужда была восставать иному священнику по чину Мелхисидека, а не по чину Аарона именоваться?» Что же делает догматическая церковь, как бы следуя Слову Божию? Она объявляет священство Нового завета как символическое всеобщее священство, распространяемое на весь верующий народ. Но священноначалие, церковная иерархия, царствует через таинство рукоположения, якобы передавая до сегодняшнего дня благодать Святого Духа, начиная от прикосновения самого Иисуса Христа к апостолу Петру. То есть, то, о чём сказано в Слове, отвергать церкви сложно, и она не заинтересована в этом, поэтому она объявляет новозаветное священство чисто символическим, имеющим отношение ко всему народу, который войдет в Царствие Небесное, и в этом смысле священство, которое даровано Иисусом Христом нам здесь на земле по Его воскресению, вместе с Ним переходит в вечность. Но священноначалием, которое управляет церковью, управляя этим самым народом, священство понимается как Апостольское.
Что говорит нам Слово о священстве Нового Завета? «Что по подобию Мелхисидека восстаёт Священник иной, который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей». Жизнь непрестающая, ясно, что может исходить только от Отца, Сына и Духа Святого. Другого священства в Новом Завете нет. Есть священство по чину Аарона, что значит ветхозаветное, по «закону заповеди». Есть священство по чину Мелхисидека, что значит новозаветное, по «силе жизни». Апостолы в этом священстве (новозаветном) и совершали своё служение.
Не трудно сделать вывод, посредствам какого священства совершает служение официальная церковь, не принимая священство по Слову Божию. За туманом извращённого понимания таинств и передачу благодати через иерархию стоит элементарная административная система управления, но с великолепием церемоний и обрядов, которым нет места в учении Христа и Апостолов.
О тысячелетнем царстве как царстве правды Божией на земле, возвещённой через пророков, написано: «Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет. Прочие же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет. Это – первое воскресение». Догматическая церковь подменила первое воскресение, которое совершится силою Божией вместе с восхищением Церкви в последнее время, на обетование воскресения — воскресения Иисуса Христа в нас, мертвых по грехам нашим. Но не надо путать два разных воскресения, которые проповедуются нам Словом Божьим: обетование воскресения (и нам должно, уверовав в него, преисполниться силой и могуществом живого Бога) с тем, что произойдет в определенное время как воскресение мёртвых. Это разные вещи. Слово говорит: «ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся», но догматическая церковь, одевшись в царские одежды, подкреплённая имперской властью, перенесла тысячелетнее царство на себя, положив его начало от Голгофского креста. И таким образом, официальная церковь ныне и царствует, потому что ей как бы дано это царство.
Поэтому на рубеже первого тысячелетия ожидали конец света и второе пришествие, когда же этого не случилось, перенесли на 33 года, учитывая возраст Иисуса. Но когда и этого не случилось, тогда появилось объяснение, что у Бога тысяча лет как один день, и один день как тысяча лет. Эти два основополагающих положения для них являются суть важными и нужными для того, чтобы они могли царствовать. И поэтому тысячелетнее царство по Откровению Иоанна, которое будет после Второго пришествия Христа, они переносят на то время, в котором они и находятся. А то, что касается священства новозаветного служения, они убирают для того, чтобы насадить свое священство. Этим они создают для себя возможность наполнения своего богослужения для построения имперской церкви.
Возвращаемся к началу созидания величественного строения имперской церкви. Вернуться к исполнению заповеди Божией как детоводителю ко Христу? Невозможно. Мир изменился, да и как можно войти в одну и ту же реку дважды. А служители или делатели «Тайны беззакония» в достаточной степени централизованы, чтобы входить в самую сердцевину создающегося имперского христианства, где Епископы, утратив апостольский дух, пытаются сохранить все по Слову Божьему, но по человеческому разумению. Они не могли устоять против духовных атак гностиков, учения Платона, Сократа, Аристотеля. Результат нагляден: конструкция, стержень догматического христианства — есть синтез Имперской власти, Греческой философии и Апостольского христианства. Устранив из учения священство Нового завета и взяв на себя право царствовать, церковь имела расчищенное поле, которое можно было теперь насаждать всем тем, чем и наполнилось позднее религиозное здание католичества и православия, то есть богослужением не по Христу. По этой причине церковь толкует, разъясняет Новый завет почти во всём верно. Но в богослужении ни в чём не соответствует Новому завету.
Догматическое богослужение
Вскроем суть этого богослужения.
При становлении Христианства в третьем, четвёртом, пятом веках, богословские «войны», сплетаясь с интересами политическими и национальными, сотрясали всю империю, делали её шаткой и неустойчивой. Нам сейчас трудно представить серьёзность борьбы в вопросах триединства Отца, Сына и Святого Духа, естества во Христе природы божественной и человеческой, примирения Христа как Слова, сошедшего с небес с Иисусом, рождённым женщиной. Были ли подобные вопросы проблемой для Петра, Иакова, Павла или для сегодняшних христиан, исповедующих себя на основании учения Христа, переданного нам через первоисточник, Новый зовет, который и для них являлся обязательным, потому как в те времена был уже канонизирован? Конечно, нет. Так почему же это оказалось проблемой для церкви третьего и последующих веков? Дело не в том, что надо было отсекать ересь. Пример, как это делать, дан в послании Павла. Проблема в том, что путь спасения и служения, показанные Христом и Апостолами, для церкви, претендующей на господство, не годится. Ей нужна власть над всякой душой, давать спасение или отнимать, независимо от отношения этой души к насаждаемой религии. Церковь вступила на путь реализации царствования, о чём мы говорили выше. Она, можно сказать, в муках рождения находит то домостроительство, то новое устройство, в котором проступает видимое догматическое богослужение, соответствующее цели и задачам земной Имперской церкви. Достижение власти, которая распространялась бы не только на народы, населяющие империю, и те или иные страны, но и на ту власть, которую мы называем сегодня светской. Став частью политики, Вселенские соборы, вызванные как бы чрезвычайностью разномыслий и ересей, вырабатывая единство для всех церквей, взяли на себя роль законодательного собрания и приходили, естественно, к символам веры и установлению догматов. Что, в сущности, являлось не разрешением проблемы разномыслия, а запрещением дальнейшего исследования слова Божьего и появлением нового непогрешимого учения церкви. Теперь установленное догматом надо осуществлять, но не верой, а неукоснительным исполнением.
Догмат, насколько бы точно не формулировал значение Слова Божьего, в условиях, где он был востребован, выполняет то же значение, что и армейский устав. Только распространяется он не на призванных в армию, а на всех населяющих империю, и даже более того. Именно это делает его нужным, а если не так, зачем формулировать то, что, являясь божественным Откровением, уже сказано и написано Апостолами и Евангелистами.
Не случайно, что словосочетание «Бог» и «служение» образуя слово «богослужение» применительно к Новому завету не употребляется, и, напротив, невозможно представить Католичество и Православие без слова «богослужение». В Новом Завете словом «богослужение» Павел объясняет суть священства Ветхого Завета и святилища земного, в котором приносятся дары и жертвы, совершаются различные омовения и обряды, относящиеся до плоти, установленные до времени исправления, — противопоставляя тем самым Новозаветному служению в духе и истине. Богослужение в католической и православной церкви является суть важным. Они называют его именно «богослужением», что аналогично Ветхозаветному богослужению по чину Аарона. Поэтому и атрибуты, как неотъемлемые свойства богослужения в Ветхом завете, в Новом Завете не упоминаются и не присутствуют.
В осуществлении идеи тысячелетнего царствования имперской церкви, богослужение есть центральная часть — это средство осуществления безграничной власти. Не думайте, что догматическая церковь в своё богослужение внесла не много чуждого Новому завету. В догматическом богослужении нет ничего от учения о служении, переданного Апостолами.
Вся жизнь верующего христианина сопровождается таинством взаимодействия с Богом невидимым, Духом, проницающим всё живое. Но для рождения свыше, для перехода из плотской жизни в духовную необходим обряд таинства, водного и духовного крещения, и для постоянного поддержания в дальнейшем новой жизни в Боге – таинство вечери любви. Догматическая церковь, утратив остатки общения с Духом, наполняет своё богослужение таинствами, доводя их со временем до семи. Дух для них остаётся во Святая Святых. Со смертью и воскресением Христа завеса для них не разорвалась, и соприкосновение с Духом носит случайный, не осознанный характер. Таинства, назначенные для богослужения, и иерархия священноначалия составляют основу богослужения. Богослужение же предполагает видимый акт вовлечения человека в соприкосновение с невидимым Богом. И на этом пути догматического богослужения вместо Христа как единственного посредника между людьми и Богом возникает церковь со своим богослужением, отменяющим веру и требующим почитания догматических предписаний, которых хватает на всякий жизненный случай обычного или находящегося в особом положении человека. Верить нужно лишь в то, что Бог есть. Да и то, если не верить, то под страхом преследования согласишься с требованием церкви.
А надо сказать, что в это же время, имея безграничную власть, церковь именем императора как бы отменяет дальнейшее развитие цивилизации (что называется в духе мира). Запрещается собрание язычников, отменяется проведение Олимпийских игр, запрещается философия. Предпринята попытка назначить царство Христа административным решением. Все территории, охваченные догматической церковью и государства, находящиеся на них, воцерквляются. Воцерквляются все стороны жизни. На основе догматических постановлений осуществляются нравственная, политическая, военная доктрины, переплавляются культуры народов, гражданские права, семейная жизнь и быт. Всякое инакомыслие преследуется до смерти. Всё «превосходство» догматического христианства утверждается на видимом богослужении, что прямо противоположно Новозаветному служению. Теократичность жизненной среды поставила весь мир в положение необходимости веровать «правильно», создана технология воцерквления и богослужения, в которых невозможно было избежать несоответствия им. Церковь как посредница между Богом и людьми стала материально осязаема. Концептуально такое богослужение необходимо для того, чтобы привести в соответствие идею спасения народов без приложения усилий веры со стороны самого народа (идея, чуждая Новому завету).
Поучительным и наглядным примером вызревания идеи организации, могущей спасать, будет жизнь и её перемены величайшего из учителей догматического построения древней церкви — Августина. Он родился в семье, где мать, просвещённая и благородная женщина, была уже христианкой и болела душой о религиозном спасении сына. Отец был язычником и стремился подготовить его к выгодной карьере. Авторитет матери растёт вместе с ревностью по новой вере, а сын, входя в зрелую жизнь, отказывается от прежних развлечений, попоек, беспорядочных связей, которым он придавался со своими сверстниками. Получив хорошее образование, он верил в науку, гордился своей образованностью и стремился к ещё большим знаниям. Преподавание, научная работа в области философии, астрономии, космологии сочеталось с увлечением искусством. Жажда поиска истины с юности централизовала все его устремления и его развитие. Незнание пути к истине для него означало бессмысленность индивидуального бытия, и это наполняло душу страданием. Период углубления и изучения платонизма происходит в созвучии с углублением в христианство. Влияние посланий Павла привело к «обращению», к решению креститься. Августин понял, что наряду с руководством разумом, требуется вера как источник религиозного познания тайн мира. Но он ещё не противопоставляет религию философии. Античная мудрость – Сократа, Цицерона, Аристотеля, Сенеки – не отделялась от религии. Платонизм в идее «логоса», всемирного разума и Христа как Слова и Спасителя были равно посредниками между человеком и Богом. Тогда он думал, что платонизм тождественен христианству. По настоянию общины Августин посвящён в пресвитеры. Практические требования священнического сана ставят перед ним необходимость реального укрепления в идеях Христа как воплощённого Искупителя, благодати, рабства воли во Христе. Потребность души в утешении также ставит его в положение поиска личного Бога, который не только правит миром, но спасает отдельно взятого человека. Ценность его первоначальной теории, в которой объединялись вера и разум, разрушаются. Он приходит к выводу: всё, чего может достигнуть личность, подобная ему, на уровне философского постижения познания истины, не может быть волей Творца, таковых как он единицы. Приоритет разума меркнет. Философия принесена в жертву. Августин прозревает, он видит, что органом спасительного единства для человечества должна быть религия, которая приемлема для всех людей и народов. Средством поддержания единства должна быть властьимеющая вселенская Церковь. Идея поставить человечество, вопреки его желанию, на путь спасения, открыть ему Царство вечности – вот задача, достойная жизни. Дальнейшие усилия посвящаются выработке устоев церкви: католической теологии, церковной власти и дисциплине верующих. Хотя насилие противоречило религиозному чувству Августина, но концепция единства церкви, борьба с ересью, теократическая власть Империи сделали необходимостью обоснование насилия церкви как права пользоваться принудительной властью государства, чтобы заставить заблудших покориться единству.
Много утопических теорий о построении идеального общества было создано человечеством. Вообще-то это совсем не утопические, а очень даже реальные проекты тоталитарных государств, но возведение их ещё впереди. А труд Августина «О Граде Божьем» мы видим воплощённым в догматической церкви, Католической и Православной, которые доведут избранных до вожделенной цели, как он говорит: «…и земное царство Божье сольётся с небесным, ему же не будет конца». Создано богослужение, которое совершается строгим исполнением церковных канонов, что посильно всякому человеку и которое как бы спасает его, а церковь берёт за это ответственность. Святые отцы потрудились не напрасно, теперь верующему достаточно исполнять всё предписанное, теперь церковь назначает и раздаёт «получение благодати».
Рассмотрим, определим и приблизим для понимания, что догматическая церковь понимает под церковным богослужением, особенно в той части, которая не очевидна. В богослужении наделается спасительным действием всё имеющее отношение к церкви. Поэтому храм, его внешнее и внутреннее наполнение, одежды священников, предметы, которыми они пользуются,- всё как бы освящено Духом Святым. Во всех внешних проявлениях: видимых, слышимых, осязаемых знаках — присутствует мистическая сила. Как написано в Катехизисе: «в богослужении спасительны как священнодействие, так и самая структура его». Что такое структура богослужения? Это все вещи, все предметы, всё видимое, всё слышимое, всё осязаемое, — всё имеет как бы действие тайны Духа Святого, потому что всё это освящено. Хоть каким-то образом церковь прикоснулась к этому, значит «действие таинства Духа Святого» происходит и на всякого верующего, соприкасающегося с этим. И есть слово, обозначающее таковое действие – «обожение». То есть, внутрь человека всё более и более как бы проникает Бог, и Он проникает благодаря действию Духа Святого, который мистически присутствует на всех предметах, звуках, запахах, на действиях, переходящих из одного состояния в другое. То есть в христианине закладывается основа, которая позволит небесам принять его как спасенного человека. Что надо человеку? Особые усилия в вере приложить для того, чтобы обетования, данные нам через Иисуса Христа, задействовали в нем? Нет, не надо. Достаточно просто верить в то, что Бог есть, и что Он вот это самое богослужение благословляет. Хорошая религия, удобная!!!
В целом эту религию можно назвать религией фетишизма:
— храмы, их роскошь;
— иконы, распятия и их культ – вместо запрета на изготовление изображений и поклонения им, мы имеем требование на изготовление и непременное поклонение изображениям;
— армия священнослужителей, облачённых в великолепные одежды, где каждая соответствует своему случаю;
— множество богослужебных книг;
— канонизация умерших сподвижников церкви, делающая их заступниками для живых перед Богом, и вообще появление целого сонма святых, что уж говорить о заступнице и покровительнице Матери Божьей, сделав её подающей божественную благодать.
— обилие праздников (включающих в себя языческие культы), количество которых превышает количество дней в году;
— почитание креста как святого символа и предмета, приписывание ему мистической силы (действием крестного знамения запечатлевается всякое священнодействие, отгоняющее и связывающее всякую лукавую силу, – это имеет принципиальное значение и относится к осуществлению царствования церкви);
— богослужение, состоящее из совокупности специфических действий: обрядов, церемоний, регламентируемых поклонов, поцелуев святых предметов и мощей, окропление святой водой, сожжение свечей, массовых крестных ходов.
Скажем так, подобно Павлу, приводящему примеры веры. Недостанет нам времени говорить об ужасах инквизиции, сверхдолжных заслугах святых и покупке индульгенций, прощающих грехи как в этом, так и в ином мире, об иезуитах и «чёрном» папе, обо всём множестве той неправды, что свидетельствует против догматической государственной церкви.
Из всего вышесказанного, по строгому энциклопедическому определению, именно догматическая церковь является первой христианской сектой, вышедшей из апостольской церкви. В дальнейшем разделившейся на восточную и западную секты. И только теократическое господство до пятнадцатого века и в дальнейшем невежество, и инерция сознания человечества делает этот факт неудобовоспринимаемым. До сегодняшнего дня они продолжают господствовать в мире, властно навязывая себя всем людям, которые, разумеется, в вопросах веры невежественны. Они естественным образом в суетной своей вере, в своих перетеканиях от непонимании, когда и в кого им веровать и верующие они или неверующие, склоняются, конечно же, в первую очередь, к монстрам христианского мира.
Если всё это богослужение не по Христу, что же мы имеем в остатке? А в остатке мы имеем то, что даёт Бог всякому верующему: причастность народов, находящихся под словом проповеди этой же церкви, спасению воскресением, прикосновение к милости и любви Божьей, дар жизни вечной. Но эта заслуга не догматического богослужения, а вопреки ему. Это благоволение самого Бога Отца в посланности Сына и Духа Святого. Равно это относится как к простым христианам, невежественным, ничего не понимающим, но искренне верующим, так и к священникам, которые несут это богослужение. Но не богослужение спасает их, как они думают об этом, а спасает их искренняя вера, если она является таковой.
Создана догматическая Христианская церковь, в которой отсутствует Христос. И как ортодоксальный иудаизм, полагая, что живёт по закону Моисея, на деле исполняет талмудическую Тору, сотворённую каббалистами, и не видит в этом никакой разницы, так и официальная церковь является произведением, созданным не рукою Божией — она находится вне служения Истине. И как первая, так и вторая подготовлены для принятия каббалы, как только войдёт она в полную силу. Что и есть пропечатывание числом зверя. Оказавшись в конце своего пути, показав своё родство с миром, подчинение которого уже осуществлено «князем мира», церковь сделалась как бы не способна видеть различие между духом мира сего и Духом Божиим. Поэтому и невозможно ожидать от неё ни служения последнего времени, ни свидетельства того, что Апокалипсис является пророчеством к современному человечеству, которое приговорено. И приговор приводится к исполнению.
PS:
Превратное представление о взаимосвязи формы и содержания идёт от полного непонимания этой взаимозависимости, что выражается примерно такими сентенциями:
— «содержание отдельно и форма отдельно» или «содержание самостоятельно и форма самостоятельна»;
— «форма должна выражать содержание», но здесь содержится мысль, что она может и не выражать;
— «форма выражает содержание».
Но истинное понимание взаимосвязи формы и содержания выглядит так: невидимый дух или идея в духе есть «содержание», а проявление его в видимом мире есть «форма». То есть, форма и есть содержание в видимом мире. Или ещё проще: каков дух, такова и форма его выражения.
Добавить комментарий